НЕ ТАК
ВРЕМЯ ВЫХОДА В ЭФИР — СБ, 14:08
...Уже при Екатерине Второй начинается, так называемый потоп – сами поляки так называют этот трехгодичный трагический период в своей истории – когда вопрос о независимости этого государства стоял в самом жестком варианте, когда Речь Посполитая получила войну на два фронта с двумя очень сильными противниками: со Швецией… И в этом во многом виноват, видимо, польский король Ян Каземир, который искренне считал себя заодно и шведским королем тоже. Он – последний из династии Ваза, последний на польском престоле из династии Ваза. И одновременно получили войну с Россией, поэтому единственным спасительным вариантом – это попытаться выбить одного из противников из этой войны, и возникает Виленские соглашения между Россией и Речью Посполитой, по которым, во-первых, обещаются территориальные уступки России: возврат части территорий, потерянных в Смутное время, и самое главное, что, видимо, поманило Алексея Михайловича – все-таки не будем забывать, что он еще очень молодой человек, ему в пятьдесят пятом году двадцать шесть лет всего на всего – его поманили польской короной, гарантировав ему избрание следующим королем. Дело в том, что – мы как-то об этом уже говорили – в это время носится в воздухе идея Восточно-славянской конфедерации.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Он наследник Византии, грубо говоря.
А. КУЗНЕЦОВ: Ну, да. Но до Византии, в общем, еще достаточно…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там турки понятно. Но, в общем, идея Восточной империи.
А. КУЗНЕЦОВ: Восточной империи…
А. ВЕНЕДИКТОВ: Восточно-европейской империи.
А. КУЗНЕЦОВ: … при том, что вроде бы есть для нее уже основа. Ведь Речь Посполитая –конфедерация. Уже есть две части. И вот очень соблазнительным, казалось бы, третьей частью в этот проект входит Россия. Ведь этот проект впервые была серьезная попытка его реализовать в Смутное время, потому что если королевич Владислав становился бы Московским королем – а к тому дело шло абсолютно уверено – то…
... Если наши слушатели помнят, мы рассказывали эту историю о том, как послов Хмельницкого, которые прискакали в Вильну, узнав о том, что идут переговоры, их не пустили не то, что в шатер, их даже не подпустили близко к шатру, где переговоры идут. И Хмельницкий проглотил, он признал эти Виленские соглашения, но он тогда писал Алексею Михайловичу: «Не верьте полякам. Поляки обманут. Поляки не будут соблюдать эти условия». И как в воду, надо сказать, глядел. НоАлексей Михайлович, тем не менее, купился, и Хмельницкий здесь уже достаточно больной, ему остается жить недолго, он пытается в этой ситуации найти выход, не порвав при этом с Московским царем, но он идет на союз со Шведским королем, который продолжает воевать с Речью Посполитой, посылает отряд из двенадцати тысяч казаков шведам на помощь против поляков.
А. ВЕНЕДИКТОВ: С согласия Москвы?
А. КУЗНЕЦОВ: Нет. Он его послал, а после этого отправляет письмо…
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть он себя не ощущал частью Московии, не смотря на Переяславскую раду?
А. КУЗНЕЦОВ: Он себя ощущал, судя по всему, союзником.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Младшим союзником.
А. КУЗНЕЦОВ: Потому что это поступок союзника: сначала самому принять решение, а потом начать старшему союзнику объяснять почему.
А. ВЕНЕДИКТОВ: То есть он не считал, что Украина после Переяславской рады вошла в состав Московского государства?
А. КУЗНЕЦОВ: Видимо, нет. Потому что когда шли переговоры о первом тексте Переяславского договора – будет еще второй, который подпишет уже Юрий Хмельницкий, сын – то единственный, по сути, камень преткновения, который Москва до конца не соглашалась подписывать этот пункт, Алексей Михайлович ведь не подписывал собственноручно – московский царь вообще ничего не подписывал собственноручно – но в протоколе решений, который опубликован неоднократно, там по каждому пункту говорится «царь согласился, и бояре приговорили; царь принял, и бояре приговорили». Вот единственный серьезный пункт, по которому возникли разногласия, это внешнеполитическая самостоятельность гетмана. Вот здесь Москва на это категорически не шла, потому что, насколько я понимаю, в сознании московских государей именно этот вопрос о том, подданные вы или союзники пусть и младшие. И согласиться на самостоятельность Хмельницкого во внешней политике означало признать, что он не подданный. Если мы с Вами вспомним распад Советского Союза и тот парад суверенитетов, который был потом при раннем Ельцине, ведь тоже очень многое упиралось и с Татарстаном и с Чечней именно в вопрос о том, являются ли они субъектом международного права. Ведь очень многое им было предоставлено, но вот в этом вопросе Москва тоже стояла: нет, вы не являетесь, на это мы пойти не можем. А Хмельницкий все-таки себя понимает как субъект международного права, выражаясь современным языком, и он пишет Алексею Михайловичу, что к нему приезжал польский посланник, можно сказать, агент и предложил ему вернуться на сторону короля и при этом якобы – ну, это уже на совести покойного Хмельницкого – якобы сказал, что тот договор, который мы в Вильно подписали, мы, Польша, его соблюдать не будем. Поэтому даже не верьте, не думайте и так далее. Хмельницкий верный, по-своему, Москве…
...все жалуются друг на друга. Поток бумаг идет с Украины. Приходится посылать посольство выяснять, куда делось шестьдесят тысяч золотых, которые отправили на содержание реестра.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ой, как знакомо! Ничего нового!
А. КУЗНЕЦОВ: Дело в том, что когда заключался Переяславский договор, предполагалось, что реестр будет содержаться на деньги самой Украины. Шестьдесят тысяч – первый, так сказать, транж для первой оплаты, чтобы успокоить, уходит на Украину из Москвы и все. До казаков он не доходит.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Ребята, вы узнаете себя в этом?
А. КУЗНЕЦОВ: Растворился просто на просторах неизвестно куда. Алексей Михайлович не хочет по этому поводу поднимать шум, понимая что… Он говорит: «Хорошо, мы сделаем вид…»
А. ВЕНЕДИКТОВ: Нецелевое использование.
А. КУЗНЕЦОВ: Мы не получаем денег с Украины. Будем считать, что эти деньги на Украине остаются, они идут на оплату реестра. А казаки говорят: «А где они эти деньги?» Посылают московских ревизоров. Этих московских ревизоров в одних городах встречают как героев-освободителей, в других не пускают.
А. ВЕНЕДИКТОВ: Обращаю внимание: это триста пятьдесят лет назад...
Не так: Измена гетмана. А была ли измена, и был ли гетман?
Ведущие: Алексей Кузнецов
Измена гетмана. А была ли измена, и был ли гетман?
Комментариев нет:
Отправить комментарий